«Врач сказал: перелом позвоночника. Инвалид». Удивительная история Тимура Нагибина
Две серьёзные болезни, два зрелищных боя и неистребимое желание лупить соперников в Bellator.
В феврале этого странного 2020 года имя Тимура прогремело во всех новостных сводках. Нагибин бился в лиге RCC с Михаилом Одинцовым. Сражались парни за право подписать контракт с промоушеном PFL. Во втором раунде Михаил нанёс запрещённый удар коленом. Судья этот эпизод проигнорировал, а вот сам Тимур последствия этого действия забудет не скоро.
Сказался сибирский характер, и Нагибин вышел и на третий раунд. Последствия могли быть тяжёлые, но закалка и отменные физические данные помогли справиться с тяжёлой травмой. О том, как Тимур одержал после всего этого победу и перенёс тяжёлую форму коронавируса, расскажет он сам. Беседа получилась откровенной и очень интересной.
— Странный год для Тимура. Две серьёзные болячки — как всё это было, по ощущениям? Насколько сильно испугался травмы? Каково это, с боя уехать на карете скорой помощи? — Не очень, не ожидал такого. Если быть честным, я не готовился к этому бою. Если бы даже не было травмы, скорее всего, проиграл бы. Я чувствовал, что проиграю. Вышел, потому что надо было. Но если быть откровенным, не готовился так, как должен был. Это не был бой на коротком уведомлении, ничего такого. Обычно менеджеры хорошо работают, за месяц-полтора сообщают о бое. Просто сам виноват. Не надо было расслабляться. Посмотрел на них, думал, что быстро пройду. Думал, они бегают и бегают, как они будут драться со мной. А как на бой вышел, всё пошло плохо. Весогонка прошла плохо, всё плохо. Когда готовлюсь к сильным соперникам, которые должны меня побеждать, я раскрываюсь и выигрываю. — Насколько тяжелое было восстановление после травмы? Позвоночник – серьёзная травма. — Травма была серьёзная и сильная. Считаю, что немного врачи виноваты. Я-то боец, в любом случае продолжу поединок. Но это должны были остановить. Когда меня вынесли в раздевалку, я не чувствовал ног. Как будто их не было. Ноги трогали, жали — ничего не чувствовал. Встать не мог. Врач подошёл и говорит: «Скорее всего, сломан позвоночник. Инвалид».
Как я должен был реагировать? Конечно у меня паника. В смысле инвалид? Потом соперник будет говорить: я не бил. Не говорю, что он специально ударил, случайно. Но это было нарушение. По сути, если бы рефери остановил поединок, сделать бой несостоявшимся можно было бы. Не считаю это поражением. — Как получилось довести бой до конца? — Мне после второго раунда предлагали остановить. Я говорю, что не надо. Сказал, что подерусь до конца, попаду ему разочек, так не уйду. По сути, в стойке он со мной не дрался, он в ноги проходил, а я ног как раз не чувствовал. Оттолкнуть их не могу. Руками старался. Было тяжко. — Что касается важности поединка, от этого зависел переход в PFL, в лигу, которая сейчас котируется за счёт денег хороших. Но деньги там и дорого достаются. Вам предлагался всё-таки контракт, даже после всех этих событий. Почему было принято решение отказать?
— Отказался. Во-первых, будем откровенны, не хотел выступать на том турнире, именно на турнире Road to PFL. Не хотел драться в отборочных боях к PFL. Не люблю по два боя. В этой лиге дерётся пара моих приятелей, мне не очень нравится. Сразу сказал, что не буду подписывать контракт, даже если выиграю. Потом мне предложили контракт, а я говорю: как это так? Я проиграл, за что мне контракт? Человек выиграл, старался. Давайте тогда в каждой весовой финалистам предлагать контракт, так будет честно. Мне сказали, что я заслуживаю. Я отказался. — То есть отказ произошёл именно из-за того, о чём российские ребята неоднократно говорили? Что драться три раза за три месяца очень жестоко. — Конечно. Зачем мне это надо. Миллион выиграть? До него ещё добраться надо, там соперники вообще неслабые. Смысл? Можно по-другому карьеру построить. Меня больше привлекают другие лиги. — В конце октября вы выложили в «Инстаграм» два фото: одно до коронавируса, а второе – после выздоровления. Там и разница огромна, и процент поражения лёгких (70 процентов) откровенно пугает. Как вы справились? Насколько тяжело восстанавливаться сейчас? — Пока за восстановление не могу ничего сказать. Я даже не понял, как заболел. Прошло всего два дня после боя. Я сразу начал тренироваться, а потом сразу 40 температура. У меня просто отец врач. Три дня 40 температура была, делали антибиотики. А потом в больницу отправили. Сначала было поражение лёгких на 35%, а потом через два дня уже 70%. Меня начали капать, но не помогало. Потом плазму ковидную вкололи, стало полегче. 14 дней лежал. Сейчас пятая тренировка была. Самочувствие? Чувствую себя мешком. Тяжело дышать, иногда вдохнуть не могу. Но думаю, переборю.
— Каковы прогнозы на восстановление функции лёгких? — Ну, все собирают всякие вещи, что тяжело восстанавливаться, что полгода уйдёт. Это глупости. Разговаривал с врачами — ничего такого. Просто нужно грамотно делать задания. Всё будет нормально. Скорее всего, в апреле уже выйду в клетку. — Что касается перспектив, какие планы? Где выступать? — Просто хочу подраться за океаном. В UFC не особо есть желание. Была один раз возможность туда попасть, чуть не получилось, отказался. — А что в тот раз пошло не так? — Многие мне сказали, что 10+10 тысяч небольшой гонорар (10 тысяч долларов. – Прим. «Чемпионата»), что могу заработать больше. Что после пары боев в другой лиге предложат больше. Потом был бой с Караханяном и простой. Ну и всё, UFC потом стало неинтересно. Моя вина, надо было подписываться, никого не слушать. — Тимур Валиев отказался от кучи всех жизненных процессов. Он поставил себе цель драться в UFC. Просто сидит в этом зале, даже поражение в первом бою его не сломало. — Молодец, много о нём слышал. Хороший парень и хороший боец. Я смотрел его бои. У меня немного другая цель. Я просто хочу бить имена, мне нужны громкие имена. Все мы знаем, что рекорд набить легко. Но зачем смешить людей? Можно сделать себе 10 побед подряд, но громкое имя так и не побить. Поэтому зачем это мне? Лучше буду проводить громкие бои. Времени у меня не так много. Хочу, чтобы люди меня запомнили.
— Громкие бои и громкие имена. Речь о том движении, которое сейчас у Магомеда Исмаилова? О таких больших и денежных боях? — Честно говоря, раньше думал о деньгах. Интересовался, сколько заплатят и контрактом. В данный момент интересны даже не деньги. Просто хочу подраться с кем-то известным. Мне нравится само это движение, раскрутка, бой, треш-ток, мне всё это нравится. Когда в главном бою дерёшься, мне это нравится. — Но в России не так много бойцов, которые любят заниматься медийной раскруткой, наверное, нужно в любом случае искать ребят из-за рубежа? — Время непростое, привезти бойцов тяжело. Можно по сути много и не говорить. Но бой всё равно будет такой большой, с сильным соперником, и людям будет интересно. Мои бои, думаю, кто смотрел, знают, что у меня скучных поединков не бывает. В любом случае это рубка, иначе не бывает. В крупных боях показываю себя хорошо. Но с такими, как я, многие не любят драться, много кто отказывается. — Что дальше? Речь идёт о продолжении карьеры в RCC? — Скорее всего, если проведу бой в апреле, это будет последний бой в RCC. В основном будем двигаться в сторону Bellator или KSW.
— Я как раз тоже двигался к вопросам о Bellator. Компания выходит на российский рынок. Okko с 2021 года будет показывать бои лиги. Новостей о лиге будет очень много. Вот и был вопрос, там будет много перспектив, в том числе среди россиян. Есть желание туда попасть и ведутся ли переговоры? — Да, переговоры были. Они заинтересованы в контракте со мной. В принципе, особых сложностей уже нет. Они хотят подписать меня. Единственный минус – разобраться с визой. Коронавирус уже особых проблем не сделает. Возможно, в апреле уже и в Bellator буду. Меня больше привлекает эта лига. За рубежом наконец подерусь, проверю себя. Единственное, Чендлер ушёл, но есть другие бойцы, которых я в детстве смотрел. С ними бы подраться, было бы классно. — Что касается Bellator и визы, есть понимание, как это будет оформляться? — Да, есть друзья. Пётр Ян, Денис Лавреньтев — с ними общался на эту тему. Может, через Казахстан, может, обычным способом. Слышал, в Екатеринбурге закроют визовый центр. Что-нибудь придумаем. — Что касается подготовки, Bellator – серьёзный уровень. Какая будет команда? Видите коллектив, с которым будете готовиться к бою в Bellator? — У нас такой спорт, каждый отвечает за себя сам. Каждый за свою подготовку отвечает сам. Мне нравится проходить сборы в Дагестане. Все видели мою форму после сборов там. В этот раз также поеду в Дагестан, возможно, что-то ещё добавлю. Но в Дагестане мне понравилось. Спарринг-партнёров куча. Тренеры хорошие. У меня нет тренера. Мы в нашей команде друг другу помогаем. Ни у кого нет тренера. Друг другу помогаем, подсказываем и всё. Согласитесь, это всё-таки не то немного.
— Иван Штырков рассказывает, что бой с Исмаиловым стал для него лучшим в карьере, потому что он изменил отношение к подготовке и сам процесс. Bellator — совершенно иной уровень. Будет новый подход? — Нет, честно скажу, что в UFC, что в Bellator не такие бойцы прям, что вообще. Я стоял с ними в парах в Таиланде. Ну и что? Скажу больше, меня в Дагестане больше лупили. Стоял с ними, топ-10, топ-15, стоял с теми, кто в Bellator на победной серии. Ничего такого. В них ничего нет, вcе их так представляют, но они обычные. Просто UFC, Bellator разрекламированы, и на этом хайпуют. Бойцов оттуда также можно легко побить. Скажу вам больше, пустить туда наших бойцов… Даже сейчас видим. Хабиб побил всех, Забит бьёт всех, Пётр всех бьёт. Можно продолжать список. Наши бойцы намного сильнее. Им невыгодно нас всех пускать. А то заберём всё. — Что касается поп-ММА — вы не скрываете, что вам это нравится. Как правило, это голые кулаки. Есть желание себя попробовать? Какое отношение к поединкам на голых кулаках? — Изначально не смотрел и не интересовался этим. Когда побил Марифа Пираева, начали мне всё это присылать. Начал YouTube смотреть, в больнице лежал. Напоминает это программу «Окна» с Нагиевым. То же самое. Посмеяться над ними можно. Но если воспринимать как спорт, никогда не стану воспринимать их как спортсменов. Как так? Я за себя скажу. Столько времени отдал спорту, столько пашу, не помню, когда последний раз отдыхал нормально. И тут приходят какие-то парни, которые в жизни спортом не занимались. У них куча просмотров, они зарабатывают, как профессиональные спортсмены. Мне стыдно, что это нравится людям. Имею в виду конкретно бои. Платить им за поединки — что за бред? Почему у ACA просмотров меньше, чем у этого? У ACA такие классные бои. А мы смотрим, как кто-то дерётся 20 минут на голых кулаках.
Люди просто любят мясо и кровь. В ММА уже меньше таких боёв, тактически всё грамотно. Мне предлагали такие бои, я сказал: за хорошую сумму выйду, но бегать не буду, буду рубиться. Но это не спорт. — В принципе, это не какое-то безумство? Я так понимаю, у нас Биспинг согласен на выступление в Bare Knuckle, Лобов бился с первых турниров, Ванзант решила подписать контракт. Какое к этому отношение? — Эти бойцы по большому счёту закончили свою карьеру. Могу понять того же Биспинга, всю жизнь отдать спорту, а потом уйти. В то же время хочется ещё подраться, да и денежку заработать. Для серьёзного спортсмена это просто хороший заработок. Но когда люди начинают воспринимать это как спорт, меня это немного напрягает. Это просто шоу. Там бывают хорошие бои, но так, чтобы сказать, что это спортсмены. Да нет. — В качестве затравки к Bellator. Есть ли ребята, отталкиваясь от медийной составляющей, с кем было бы интересно подраться? Есть ли те, с кем было бы интересно и до боя контактировать, и драться? — Мне нравится Чендлер. Я вообще думал, что его не подпишут в UFC, на допинге поймают. Видимо, хорошо почистился. Но там есть Патрик Питбуль, потом Патрисиу Фрейре. Они очень хорошие бойцы. Мне нравится сам Bellator, их продвижение, они не хуже UFC. И денег там тоже много. — Говорят, что в UFC средний контракт меньше, чем в Bellator. Что вроде из-за этого случились скандалы в 2020 году. — UFC просто хорошо разрекламирована. Лига действует так, что она по сути ломает организацию, выкупает её, забирает всех и выкидывает организацию. Так было с PRIDE, так было с WEC, с женскими лигами. С Bellator они так не смогут. Если бы могли, уже бы сделали. У них не хватает возможностей. Говорят, что Bellator подбирает сбитых лётчиков UFC. Но там хорошие бои сейчас. Вот Энтони Джонсон подписал контракт, Ромеро. Ну какой Ромеро сбитый лётчик? Что за глупости? Последний бой ладно, можно было отдать Адесанье, но поединки с Уиттакером он выиграл, глупо было его увольнять.
— Наверное, это всё-таки было политическое решение. Сейчас у Даны Уайта, наверное, не будет так легко всё легко складываться. Все понимают, почему он себя так дерзко вёл с мая месяца, что они первыми вернули турниры ММА. Сейчас Дональд Трамп сдаст свои полномочия, может быть, это аукнется Дане Уайту теперь? — Может, прикроют. Дана Уайт любит разогнаться. Потом или куш забирает, или выгребает. Всегда по-разному. Как бы то ни было, Bellator тоже показывает хорошие бои. Хорошо платят. Минус в том, для кого-то минус, для кого-то плюс, что допинг-пробы не особо берут. Не так, как в UFC. Там всё выборочно, может у двух человек из группы. Но так Bellator мне нравится.
— Ну в принципе, российским бойцам, учитывая то, что в России не всё жёстко с допинг-контролем, Bellator больше подходит? — Да. По большому счёту у нас вообще нет контроля. Но скажу так: без разницы, на каком допинге ты сидишь. Хоть что вколи. Это же не улучшит твои боевые навыки. Это больше восстановительный процесс. Химия может и усугубить. В бою можно стать отёкшим или сильно забитым. Мы же не качки. Так что химия в нашем деле особо не помогает. Мне пишут, что Тимур на химии и так далее. Просто бывает, что я расслабляюсь и тело моё меняется, это только потому, что я не тренируюсь. Могу просто прийти велик покрутить. Начинаю готовиться за 2-3 месяца до боя. И тело на сборах у меня изменится.
— Про химию — это был основной лейтмотив боя Штыркова с Исмаиловым. Что дерутся два химика. — Ну даже если на химии. Что изменится? Лучше дышать будет? Так если человек не тренировался, то и с химией тренироваться не будет. Если ты пашешь, то пашешь. Единственное, что меня напрягает в российских лигах, – сгонка веса. Надо какие-то рамки ставить. Я сам гонял почти 20 кг, но перестал. Понимаю, что это не надо делать. На бой с Пираевым вообще не гонял вес. Должны быть рамки, ну, 10 кг это нормально. Но если ты весишь 90 и дерёшься в 70, что это за бред? А если умрёшь?
— Столько же разговоров было о Хабибе. Он сбрасывает 10-11 кг, но по факту около 20 кг. — Ну, суть в том, что он подходит профессионально. Он к решающей сгонке подходит, сбрасывая 10-11 кг, это не так много. Есть те, кто по 20 сбрасывает. Но потом мы не видим качественные поединки. Что мы видим? Отёкшего, задыхающегося бойца?
— Как можно регулировать рамки веса? — Я считаю, перебор делать взвешивание и в день боя. Нужен какой-то регламент или создать новые весовые. Можно сделать так. Бойцы на турнир приезжают за 4-5 дней до турнира. Сделайте так, чтобы спортсмен на финальном этапе не гонял более 5 кг. Если свыше 5 кг, то нужно забирать 40% гонорара. Тогда все будут делать вес. Это будет логично. Но многим это невыгодно. Полгода будет ступор. Ну, или подождём, пока кто-то умрёт. Рано или поздно это случится. У кого-то почка откажет или что-то такое. Я один раз чуть не умер, перед боем в ACA. После перешёл в лёгкий вес. За хорошее имя могу подготовиться в полулёгкий вес, но только ради большого боя.
— Сейчас, наверное, и отец следит за вами, врач. — Батя за мной следит в этом плане. Он участвует в моей подготовке, и я слушаю, что он говорит. Он врач со стажем. Проблем с диетологией нет. Единственная моя проблема – мотивация. Когда дают неизвестных соперников, у меня нет мотивации. Меня больше не деньги интересуют, а мотивация.
Оставить комментарий
Ваш емайл не будет опубликован. Обязательные поля помечены как (обязательное)