«Несломленные» – 90-минутная документалка про две спортивные пары Нины Мозер: русскую (Наталья Забияко и Александр Энберт) и американскую (Эшли Кейн-Гриббл и Тимоти ЛеДюк).
Фильм делится на четыре главы. Каждая – рассказ про одного из спортсменов.
Место действия – Сайтама (Япония). Там в 2019 году проходил чемпионат мира по фигурному катанию.
Перед новым чемпионатом мира – уже в Стокгольме – рассказываем, зачем смотреть фильм про не самые сильные пары, одна из которых уже завершила карьеру.
«Несломленные» – не просто красивое название. Трое фигуристов действительно прошли через трудности, о которых рассказывают без пафоса
Сотни документалок на русском ТВ приучили к стандартной схеме: надрывный закадровый голос перечисляет, какие невероятные обстоятельства преодолел герой (все это под архивные кадры), а несколько спикеров со стульев дополняют портрет штрихами.
«Несломленные» сразу ломают шаблон: каждый фигурист рассказывает свою историю сам – как бы невидимому интервьюеру. Причем не на стуле, которыми забит ютуб (привет клонам Дудя), и не под архивные видео, а под динамичные кадры тренировочных прокатов и занятий по хореографии за несколько дней до ЧМ-2019. Героев в статике видно только в последние секунды их рассказов: например, на фоне города, на спортивной площадке или сидящими на полу у окна высотки.
В следующих шести абзацах будут спойлеры; если для вас это неприемлемо, пропустите их.
История Эшли – о том, каково не соответствовать стандартам девочки в спортивной паре. Для партнерши она слишком высокая, о чем постоянно пишут хейтеры, особенно в периоды неудач. Девушка читает критику и признается, что негативные отзывы морально разрывают ее. Настолько, что одно время у Кейн-Гриббл даже проявилось расстройство приема пищи.
Наташа рассказывает про страшную травму после удара головой об лед. Десять дней она лежала в реанимации с множеством опасных диагнозов: от сотрясения мозга до трещины в височной кости. Врачи даже думали о трепанации черепа, а в себя девушка приходила максимум на полчаса в сутки. Остальное время пребывала в коматозе и ничего не ела – питание поступало по игле из капельницы.
В этой части в кадре мелькают и родители Забияко (к другим героям домой не приезжали; сказывается, что режиссер – муж Натальи Данил Гринькин): отец рассказывает, что в Эстонии перспектив не было, поэтому дочь уехала тренироваться в Америку.
Проблема Тимоти в том, что он – другой (за 15 минут ЛеДюк так и не произнесет, что это значит, но даже википедия подсказывает: он – гей). Из-за этого его всю жизнь оскорбляли – до такой степени, что он возненавидел себя. В 2014-м об ориентации узнала новая партнерша, которая отказалась встать с фигуристом в пару.
Так ЛеДюк окончательно сломался и ушел из спорта. Вернуться помог честный разговор с мамой – та тоже страдала от токсичного мнения общества, и это сломало ей жизнь.
Часть про Сашу – о переходе к Нине Мозер в 2014-м и сложностях парного катания. Хотя боль в мышцах и бешеная усталость – проходной сюжет на фоне трех других историй (особенно Тимоти и Натальи), поэтому он логично стоит завершающим. Начинать с него стало бы самоубийством – фильм просто выключил бы почти любой зритель.
Каждая глава – спокойная и проникновенная исповедь о личном. Без высоких слов, патетики и политики. Человеческая драма, рассказанная понятным и близким каждому языком, будто за чашкой чая на кухне. Не раздражает даже тревожная музыка целого оркестра – на удивление этот прием не выглядит дешево.
Что важно: из каждой истории – хоть самой пустой про Энберта, хоть самой локальной про Забияко – можно сложить человеческий портрет и легко угадать, как бы повел себя герой в другой ситуации. Из частных моментов за 10-15 минут вырастает цельный образ. В свежем фильме про Елену Вяльбе создать детальный портрет лыжницы не смогли даже за два часа.
Фильм передает атмосферу раздевалки, внимателен к необычным деталям и просто снят с любовью
Внутри и между глав вшиты легкие перебивки, чтобы не лепить из фигуристов идеальных персонажей. В фильме показан их быт за несколько дней до чемпионата мира: обед, прогулка с катка до гостиницы, шнуровка коньков. В одном из эпизодов ЛеДюк надевает обувь и понимает, что его носок рваный. Эшли подкалывает. Энберт смеется над ее фамилией на коньках – она расположена сразу в трех местах, чтобы точно не украли, а потом видит, что чехлы для лезвий Тимоти – с мишками. Тот вообще не смущается.
Из восковых фигур, какими фигуристы могли стать, если оставить в фильме только их истории, они превратились в обычных людей: с приметами, манерами и шутками. Оказывается, они не роботы, которые думают только о спорте и медалях. Они ходят на прогулки командой, долго позируют для фото и смеются друг над другом за пару дней до главного старта сезона. Никакой накачки и давления, как показали бы в художественном кино.
Бытовуха и уникальная возможность увидеть раздевалку за 48 часов до соревнований – отдельный кайф фильма и его главный минус. Повествование ведется так неспешно, что посторонний зритель отвалится через десять минут со словами: «Как же уныло и скучно».
Например, на трехминутной проходке Эшли и Тимоти до отеля, когда они смеются над тем, что пора бы им уже найти спонсора для блесток, а потом троллят оператора, что он идеально освоил ходьбу спиной вперед. Или сцена с переодеванием ботинок – она действительно длится минуты две. В других документалках эти моменты, конечно, выбросили бы – они не несут никакой смысловой нагрузки. В то же время пропитывают фильм атмосферой раздевалки и снова заявляют: мы сняли про людей – таких же, как вы, просто за каждым из них есть еще и история преодоления.
Гикам «Несломленные», вероятно, покажутся слишком поверхностными. Тем, кто не в курсе закулисья фигурного катания, – в самый раз.
В фильме есть сцена объяснения Забияко с Мозер: Наталья сильно ушиблась на тренировке и жалуется на боли тренеру. Та уточняет: «А боль какая? Что ты можешь делать? И даже короткую откатать?» В секунду ей надо придумать дальнейший план: Нина рада, что фигуристка вроде бы в норме, но говорит штабу, что все-таки надо сделать рентген.
Послушали глубокий разговор с Ниной Мозер: почему из парного катания исчезают ультра-си и что ей не нравится у дуэтов Москвиной
Сразу после прыжков Мозер объясняет Тимоти, в чем была его ошибка. «А, я понял, мне надо прыгать всем телом, раскрываться на прыжке», – говорит ЛеДюк. Энберт в раздевалке рассказывает, почему важно каждый раз проверять винты, которые крепят лезвие к ботинкам, хотя однажды оно у него не отлетело, а разломилось пополам.
Все сцены – не постановка на камеру, а реальные разговоры, которые вели тренеры и спортсмены перед чемпионатом мира. Камера следила за ними в режиме реалити, делая это деликатно, в то же время невероятно эстетично.
Разговор Мозер с Забияко снят не по телевизионному в лоб, а со стороны – так, что мы видим его, как сторонние наблюдатели, будто подглядывая за ними. Похожий эффект применяется в сцене, когда семья Наташи смотрит по телевизору в Таллине ее прокат на чемпионате мира. Мы не видим экрана – перед нами только лица мамы, папы и брата в профиль. Ощущение, что мы тоже присутствуем в этой комнате, просто с краю.
Подобными операторскими приемами фильм напоминает работы Звягинцева или «Белые ночи почтальона Тряпицына» Кончаловского. То есть визуально он выглядит по-скандинавски стильным – без лишних наворотов. Этот факт удивляет, когда узнаешь, что все сцены сняты одним оператором.
Особенно ему удались съемки на льду. Чтобы придать динамики и вкуса, в некоторых сценах он ставил камеру так, что видны оказались только ноги спортсменов. Или, например, снимал прокат Забияко и Энберта, потом камера как будто на пару секунд терялась – и тут в объективе появлялся внимательно смотрящий на конкурентов с открытым ртом ЛеДюк.
В этих штрихах заметно теплое отношение создателей к фильму, которые сделали его изящным. Он мог бы выйти еще изящнее, если бы не бесконечный блюр всех подряд логотипов. Обычно так поступают телеканалы, чтобы не создавать бесплатную рекламу брендам. Но какую рекламу создаст нишевая документалка и зачем замазывать принт на свитшоте Тимоти или надпись Hollywood на худи Энберта? При этом лого Forward или «Кубок Ростелекома» на форме почему-то не замазаны. Наверное, в эти момент альтер-эго 60-летнего работника Первого канала наконец-то покидало 25-летнего Гринькина (кстати, он не только режиссер, но и монтажер и сопродюсер).
«Несломленные» – про фигурку без интриг, крови и слез. Мозер говорит, что хорошо кататься можно только счастливым
В последние годы фигурка стойко ассоциируется с безумным конвейером, на котором ради медалей потрошат человеческие судьбы. Там не жалеют ни молодых, ни старых, а жертвы часто сами превращаются в злодеев.
В документалке про пары Мозер нет жести и мяса – того, что вроде бы должно сопровождать тренировки конкурентов перед большим стартом. Вместо этого пары дружат, а Энберт постоянно смешит американцев.
Прыжков, на которых повернуто фигурное катание последние несколько сезонов, тоже нет. Как и спецэффектов. Нет заполненных трибун, накала стадиона, триколоров, слез побед и поражений, эмоций тренера – всего то, что обычно обсуждают и из чего лепят бесконечные спортивные драмы.
«Несломленные» – очень камерный, жизненный и добрый фильм про людей, которые идут к мечте. Фильм-психоанализ, а не фильм-взрыв. Негромкое описание жизни, где преобладает позитив.
Трэша в фильме нет не просто так. В финале Нина Мозер (до этого она шла исключительно фоном и только как человек, который объединяет пары) говорит: «Хороший результат приходит к тем, кто счастлив и совершенствуется. Чтобы совершенствоваться, нужна позитивная атмосфера. Наверное, банально, но пусть все будут счастливы».
Необычный девиз для 2021-го. Необычно удачный фильм про спорт.
Я посмотрел новый фильм про спорт «Белый снег», где героиня – Елена Вяльбе. Это провал, такое лучше не показывать в кино
Фото: facebook.com/UnbrokenDoc; mosfilm.ru
Оставить комментарий
Ваш емайл не будет опубликован. Обязательные поля помечены как (обязательное)