На «Медузе» вышло большое интервью Григория Родченкова – первое на русском языке после его отъезда в США.
Автор – журналист Александра Владимирова, ранее работавшая в журналах «Русский репортер» и PROспорт, в РБК и «Спорт-Экспрессе». Мы связались с ней, чтобы узнать обстоятельства разговора.
***
– Я, к сожалению, в силу договоренностей многого не могу рассказать – ни про процесс переговоров, ни про то, как проходило интервью. Но Родченков хотел его дать, именно на русском языке. Ему было важно развеять миф о том, что с ним что-то случилось. Он много читает и о себе, и о российском допинге, смотрит программы, где его обсуждают, читает комментарии под новостями (в том числе на Sports.ru). То есть он живет прямо этой повесткой. И его бесит то, как эту тему освещают в нашей прессе – из итоговой версии интервью мы убрали довольно много оскорблений в адрес тех, кто обвиняет Родченкова во лжи.
Как он живет в Америке? Я так и не поняла. Он скучает по собаке, которая осталась в России, он ее нежно любит. При этом он вроде говорит, что там счастлив, но потом добавляет, что когда месяцами не разговаривает с людьми, для него это даже стресс. Он вроде как привык быть за кадром – в дурацкой шляпе и с маской на лице. При этом внимание, которое уделяют ему западные СМИ, ему, конечно, нравится. И он очень хочет, чтобы его книгу люди читали. Зачем? Говорит, чтобы люди поняли, что такое допинг-контроль. Но книга, конечно, вообще не о допинг-контроле, она о самом Григории Родченкове. И об афере, которой он точно гордится.
– В интервью нет ничего про измененную внешность. Почему? Вы не спрашивали или он ушел от темы?
– Я спросила и про внешность, и про количество пластических операций. Он сказал, что речь идет о его защите, и он об этом говорить не будет.
– Были ли у него вообще темы-табу?
– В начале интервью он обещал, что будет часто произносить фразу о том, что не может про это говорить. Но он ее на самом деле почти не произносил. Ну или сначала произносил, но потом рассказывал. Про семью просил не спрашивать.
– Как вы связывались?
– Это было аудиоинтервью.
– Была ли заверка интервью с его стороны?
– Нет, не было.
– Было ли взаимодействие с его представителями?
– Я обещала об этом не рассказывать.
– Можете ли сказать, в какой день и в какое время созванивались?
– Нет.
– Долго ли длился разговор?
– Тоже не могу сказать в силу договоренностей.
– Были ли у него пожелания по публикации? Что угодно: заголовок, день выхода, фото, уточнения.
– Он хотел, чтобы мы не убирали его оценку актуальных событий, происходящих в российском спорте. То, что Александр Петров по-прежнему отвечает за допинг в федерации тяжелой атлетики, про Ксению Машкову, замминистра, которая, как считает Родченков, врала в фильме «Мутная WADA».
Правда, про Ксению Машкову мы как раз убрали из финальной версии. Но Родченков считает, что ее работа в министерстве спорта делает все министрество complicit, то есть причастным к допинговому скандалу.
– Есть ли у вас хоть малейшие сомнения, что это действительно Родченков?
– Нет, это правда он. Голос, интонация, манера речи, чрезвычайная энергичность и та вовлеченность, с которой он про все это рассказывал, – такое подделать просто невозможно. У меня масса других причин не сомневаться, что это он. Но я не могу говорить о них.
Теперь понятно, что Родченков жив! Он дал первое интервью на русском языке после побега и объяснил, почему не считает себя предателем
Фото: Владимир Песня; globallookpress.com/Netflix/ZUMAPRESS.com
Оставить комментарий
Ваш емайл не будет опубликован. Обязательные поля помечены как (обязательное)