«Живёшь в тюрьме, а теннисный матч – прогулка». Чем объяснить срывы топ-игроков в 2020-м
Михаил Южный – об инциденте с Джоковичем и отказе Надаля играть на US Open, о победах Рублёва и двойных ошибках Шаповалова.
Ещё совсем недавно Михаил Южный выступал в ATP-туре, дважды выигрывал Кубок Дэвиса в составе сборной России, был 8-й ракеткой мира, завоевал 10 титулов в одиночном разряде, а последнее время Михаил занимается тренерской работой. Сейчас его подопечный – канадец с русскими корнями Денис Шаповалов – бурно прогрессирует, осенью добрался до топ-10. В интервью «Чемпионату» Южный поделился своими оценками прошедшего сезона в ATP-туре, рассказал, как в непростой ситуации пандемии игроки пытались заниматься любимым делом, и приоткрыл планы на следующий год.
— Михаил, как сложился 2020 год для мирового тура? Отрицательного было много, но что-то ведь было и положительное? — В данной ситуации, в которой оказался мир, и в частности теннис, положительным, я считаю, можно назвать то, что ATP нащупала модель проведения турниров и в такой ситуации смогла провести довольно большое количество соревнований в концовке года. Это то, что даёт некий позитив на будущее. Ведь даже в такой ситуации, со всеми вводными данными, турниры всё-таки проходят. — Как игрокам удавалось в такой ситуации сохранить своё психоэмоциональное состояние для тенниса? — Игрокам очень тяжело. И на самом деле, со стороны понять, насколько им тяжело, не так-то просто. Потому что первое – это то, что ты находишься в тюрьме. Давайте называть вещи своими именами. Ты живёшь в тюрьме, а теннисный стадион, теннисный матч – это для тебя прогулка. И понятно, что никто из теннисистов не привык к тому, что сейчас происходит. Плюс ко всему, ты в основном играешь при пустых трибунах. Плюс тесты, плюс постоянное ожидание. Если вы посмотрите, то ни у кого длинных глобальных серий особо не было. Можно только отметить Андрея Рублёва. А так получалось, что кто-то хорошо сыграл, потом спад, потом опять подъём. Можно проанализировать выступление топовых игроков. Многие, как Надаль, играли очень мало. Он пропустил турниры в Америке, а первый старт у него был в Риме. Причём сыграл он для себя не лучшим образом – проиграл Шварцману уже в четвертьфинале. Потом победил на «Ролан Гаррос», после которого ничего не играл вплоть до «Мастерса» в Париже. И получается, что он выступил после паузы всего на четырёх турнирах, и те провёл с переменным успехом. — Для Джоковича тоже всё не просто прошло после рестарта сезона. — Да. На US Open случилось то, что случилось. Но если вы внимательно посмотрите его психологическое состояние, он хоть и выиграл потом «Мастерс» в Риме, но сколько эмоций ему это стоило… Или тот же финал «Ролан Гаррос». Так что если копать, то бесследно это всё для эмоционального состояния не проходило. Джокович очень хотел закончить год первой ракеткой мира и обеспечить себе это всё уже в Вене, но когда он этого добился, можно сказать, на зубах эти два матча провёл, как он затем сыграл против Сонего… Это тоже о многом говорит – насколько это всё тяжело ему далось. Он просто этот матч уже не играл.
— А можно, допустим, сравнить карантин, в котором оказались игроки в середине сезона, с ситуацией, когда теннисист на полгода выбыл из-за травмы, а затем стал набирать форму? — Нет. Потому что, когда у тебя травма, всё равно есть понимание того, что происходит, что можно, а что нельзя. Что будет, а чего не будет. Когда, например, постараться сыграть первый матч, когда выйти на пик, когда что-то конкретное сделать. А когда ты тренируешься, потому что вроде как надо, а зачем, к чему – непонятно… Мы просто не привыкли к такому тренировочному процессу. Я так понимаю, для других видов спорта, где есть старты 2-3 раза в году, а всё остальное время они восстанавливаются и готовятся, – они знают, что делать и как себя подводить. Это одно. А у теннисистов максимальный отдых был в году два месяца, в которые мы могли себе позволить расслабиться и потом потренироваться, подготовиться и всё – пошли весь год играть по кругу. Поэтому, с одной стороны, это поучительная тема, а, с другой стороны, это психологически для тенниса и игроков очень стрессовая ситуация была. Я думаю, что где-то даже больше, чем для любого другого вида спорта. — Вот мы уже упомянули и Надаля, и Джоковича. В этой ситуации, как вам кажется, они, как лидеры тура, смогли выжать максимум для себя? — Допустим, Надаль. Вот он чувствовал, что ему будет во вред поехать в Америку, и не поехал. Это то, что Надаля отличает от других: «Да, я не играл почти полгода, но я хочу хорошо сыграть на «Ролан Гаррос», поэтому я пропущу Masters 1000 в Цинциннати и «Большой шлем» US Open». Я как бы изнутри это хорошо понимаю, как это происходит и почему он такое решение принял. И как оказалось, он сделал правильно. А вот Джокович, не пропускал, он был готов. Он вообще был на ходу с начала года. Он ни одного матча не проиграл до этой ситуации на US Open. Но опять же этот его инцидент на US Open произошёл уже в первом сете. Это только первый сет, и как болезненно он на всё это реагировал. Это же что показывает? Что нервная система у Джоковича не готова была вот так вот взять и переключиться. Это мы говорим сейчас о лучшем игроке в мире, что у него был срыв на US Open. Да, можно сколько угодно говорить, что это был несчастный случай, что мяч мог не попасть. Но я нечасто видел, чтобы Новак уже в первом сете швырял мячи, какая бы ситуация ни была. Я нечасто видел, чтобы Новак уже в первом сете орал на судью, как это было в Риме. И уж точно никто из нас никогда не видел, чтобы Новак в финале «Ролан Гаррос» был таким – сам не свой. И ведь мы сейчас говорим о суперэлите. О лучших. Но такое было на каждом уровне. Потому что действительно очень тяжело, когда ты сидишь в номере, когда не можешь из него никуда выходить, когда ты постоянно должен ходить на тесты, когда ты постоянно должен ждать результатов этих тестов, когда ты не знаешь, что произойдёт завтра. Когда ты не можешь планировать турниры, перелёты, переезды и так далее. А при этом ещё и играть, да ещё и при пустых трибунах. Конечно, это всё непросто. Хотя, опять же повторюсь, что в той ситуации, в которой все оказались, я считаю, что всё равно теннисисты, игроки, вообще спортсмены – где-то счастливые люди, потому что в какой-то момент им дали возможность заниматься любимым делом. Пусть так, но заниматься.
— Некоторые критикуют ATP и WTA за рейтинговую систему, благодаря которой очки целый год не сгорают и их не надо защищать. Как вы лично к этому относитесь? — Это нормально. В той ситуации, в которой оказался тур, наверное, это самое приемлемое решение – просто всё пока заморозить и смотреть, как это дальше всё будет развиваться. Иначе у одних всё горит, другие что-то набирают, а набрать ты ничего не можешь. После каждой недели кто-нибудь кричал бы, что это несправедливо. По очкам, я считаю, решение в принципе объяснимое. Защищать очки – вообще бесполезное дело. Если уж говорить об очках, то их надо набирать. Для этого надо улучшать игру. Будет игра, а очки придут. Всегда так было, и всегда так есть. — Но тем теннисистом, кто в прошлом году находился в рейтинг-листе низко, как Рублёв или Шаповалов, им сложнее было пробиваться наверх, обходя тех, у кого уже был замороженный рейтинг. — Тут не совсем так. Те, кто заморозил, у них это были результаты за прошлый год. А Андрей Рублёв и так был далеко. Конечно, он бы лучше поднялся, если бы был полный сезон. Но он же в прошлом году вообще пропустил «Ролан Гаррос», а в этом году сыграл – набрал. US Open – тоже прибавил. Вот Дане Медведеву – да, было тяжело набирать. И то он набрал. В конечном счёте для него получился идеальный вариант. Разве только «Ролан Гаррос» не сложился. А так все турниры, которые он в прошлом году сыграл лучше, он там, условно говоря, не подтвердил эти очки – то есть остался с лучшим результатом. Но зато турниры, где он сыграл очень плохо в прошлом году, он сейчас сыграл по максимуму. Хотя, казалось бы… Так что тут нет такого, что кому-то тяжелее, а кому-то легче. Все были в одинаково тяжёлых условиях. Появились дополнительные турниры ATP 250, на которых любой мог набирать очки. Это если мы говорим об эшелоне, который ниже находится. Появились новые челленджеры, если говорить об эшелоне, которые ещё ниже. Понятно, что пороги начали подниматься, например, для попадания в топ-100, потому что очки не сгорают и у всех всё идёт в плюс. Но я считаю, что все были в примерно одинаковых условиях. Чего уж тут говорить – ситуация для всех тяжёлая.
— В чём добавили представители нового поколения в этом сезоне – Медведев, Рублёв, Денис Шаповалов. Что у них получилось лучше, чем получалось в прошлом сезоне? — Не очень хочется вдаваться в детали. Я их всех объединю и скажу, что каждый «заматерел» на своём уровне, каждый повзрослел ещё чуть больше. И это приносит свои результаты. У кого-то результаты быстрее идут, у кого-то чуть медленнее. Это я считаю основным. Дальше можно вдаваться в детали – подача, игра. Но основное, что ребята «заматерели». Не совсем заматерели, а матереют потихонечку. Прибавляют. Это и по Дане видно. Вспомните начало сезона, середину. Много было комментариев по поводу Дани, что вот он на спаде, что он не играет. И так далее, и тому подобное. Хотя оказалось, как уже сейчас понятно, что глобального спада никакого и не было. Как можно говорить о человеке, что у него спад, если он играет полуфинал US Open? Потом, да, была у него неудачная земляная серия в этом году. Ну и что? Зато потом был подъём. Повторю, что очень тяжёлые были условия, год тяжёлый. Ребята, все, кого вы назвали, каждый сделал шаг вперёд. Особенно я бы отметил Андрея Рублёва. Наверное, он один из наиболее пострадавших игроков этого сезона, я бы сказал. Неизвестно, как бы всё сложилось, если бы это был целый сезон и как бы он по нему шёл. Но по тому, как он шёл в начале сезона и как он отыграл концовку, не всю концовку, а до Парижа и Лондона… Так что ему может быть наиболее обидно. Хотя, чего тут обидного – пять титулов! — Тяжело вам дался переход из игрока в тренеры? — Ну вы знаете, как-то само собой получилось. И нет никак сожалений, что карьера закончилась. Шаг за шагом, постепенно, всё шло к тому, чем я сейчас занимаюсь. В принципе, весь переход произошёл автоматически.
— Часть игроков, с которыми вы играли, продолжают играть. А кто-то, как вы, уже стал тренерами. Допустим, Массу, Феррер, Висенте. Вы так же общаетесь, как раньше? Или уже другое общение. — Постоянного общения нет. Нет такого, что ты общался как игрок, а сейчас как тренер. Да, у меня просто сейчас появилось, я бы сказал, больше свободного времени. Объясню в чём больше – свободного к общению, с тренерами, с игроками. Потому что когда ты играешь, всё-таки ты более сконцентрированный. Ты потренировался и у тебя ещё очень много дел – ты с физио поработал, ещё что-то поделал. И так далее. А сейчас другое. Да, мы с Денисом потренировались, поработали. Но всё равно времени больше. Тебе не надо восстанавливаться, тебе не надо разминаться. Я стал больше матчей смотреть. Это и интересно, и полезно. Посмотрел больше матчей – получил больше информации, больше общения, потому что ты просто больше времени стал проводить на кортах, по сравнению с тем временем, когда ты был игроком. Поэтому и общения чуть больше. — Как вам удаётся совмещать и семейную жизнь, и разъезды по турнирам? — Если честно, то я надеюсь, что этот год не показательный, потому что когда я заканчивал играть, то думал, что всё будет немножко иначе. Поначалу всё и шло не так. Да, у меня всё равно были поездки, они оставались. Но там было чёткое понимание – когда, куда и на сколько. Я точно знал, когда я улетел и когда вернулся. А в этом году я, например, к сожалению, застрял на 3 месяца в Америке. Как раз когда остановился сезон. Я был в Майами, и после этого мы с Денисом ещё 3 месяца там тренировались. Я никак не мог улететь. Непростая была ситуация. Вообще я с Денисом езжу не на все турниры, его часто мама сопровождает. Мы делим. Но из-за этой ситуации – из-за карантинов и так далее, получается, раз уж ты с игроком выехал, то легче ездить с ним в паре по всем турнирам, чем назад прилететь, а потом опять соединяться. Но я надеюсь, что когда ситуация вернётся на круги своя, то у меня будет всё более чётко.
— Денис как-то сказал, что вы помогаете ему стать умнее на корте, что сила у него и так была, а вы пытаетесь её направить в нужное русло. Удаётся это сделать? — Я бы так сказал, что у Дениса – хорошая команда, и я часть этой команды. И не только я пытаюсь прикладывать руку к тому, чтобы игра Дениса улучшалась. Я считаю, что есть что улучшать и есть куда двигаться вперёд. И мы всей командой каждый день на связи. Не хочу сказать, что сидим и ломаем головы. Но совещаемся, думаем и двигаемся вперёд. Что касается «стать умнее» – не знаю, как это прокомментировать. Это как-то слишком вычурно звучит. Мы просто пытаемся совместными усилиями сделать игру лучше за счёт разных аспектов. Вот и всё.
— По ходу сезона Денис был одним из лидеров по двойным ошибкам. Что шло не так? Как это можно исправить? — Ну насчёт исправить – надо тренироваться. Но опять же я бы не хотел уходить в детали. В этом сезоне двойных было много. Но опять же если начать анализировать, то в принципе любой аналитик или любой желающий может найти, когда начались эти проблемы. Я считаю, что у Дениса нет как таковых проблем с подачей. А это просто следствие неких других вещей. Вот и всё. Если мы совместными усилиями устраним эти причины, то и соответственно, он покинет лидирующие позиции по этому показателю. — Денис говорил, что пытается уговорить вас сыграть с ним в паре. Реально ли это? Есть ли у вас желание? — Вообще у меня есть желание играть в теннис. Я с удовольствием играю в теннис. Но слишком много всего должно произойти. Ну, во-первых, я не вижу в этом никакого смысла, кроме какого-то фана. Мне лично – прикольно, но не более того. И ещё момент – поскольку когда я закончил, я подписал официальную бумагу, что я ухожу, то мне перед тем, как сыграть любой турнир ATP – одиночку или пару, – надо за полгода до матча оповестить ATP, что я собираюсь вернуться. И потом нужна будет уайлд-кард, поскольку у меня рейтинга тоже нет. Поэтому я считаю, что пусть уж лучше Денис играет пару с кем-то другим. Лучше получится. По результату уж точно.
— Денис сейчас готовится к сезону в Греции на островах. А вы сейчас с ним? — Нет. Я должен был лететь к нему как раз, у меня уже был билет. Но в Греции ввели обязательный карантин для вновь прибывающих, поэтому я туда не полетел. Пока мы с ним на связи. — Календарь на начало сезона пока известен короткий – всего семь недель. Какие у вас планы? — Ну пока всё как на пороховой бочке. Главное – Australian Open. А дальше видно будет. Если говорить о планах, то минусы всей этой ситуации, что хотим мы этого или не хотим, но заявляться мы должны везде. А дальше уже принимать решение. Потому что слишком дорого может обойтись такая схема, что этот турнир я играть не хочу, я лучше подготовлюсь, этот тоже не хочу, а вот эти сыграю. А потом окажется, что эти два турнира проведут, пока ты готовился, а когда ты хотел уже играть, их как раз и отменят, потому что какая-нибудь страна закрыла въезд. Это сейчас очень возможные варианты. Поэтому очень тяжело планировать вдолгую. Так что мы смотрим вперёд, но всё равно живём от недели к неделе. — Кого Денис выбрал себе в напарники для тренировок на время карантина в Австралии? — Мы будем первую неделю тренироваться с чилийцем Гарином. А вторую неделю – с британцами Энди Марреем и Эвансом.
Оставить комментарий
Ваш емайл не будет опубликован. Обязательные поля помечены как (обязательное)