Детектив.
Если ввести в поисковике слово «монополия», то экономический термин в выдаче почти не встречается – только настольная игра. «Монополия» на самом деле безумная популярна: продается больше чем в 100 странах на 50 языках, за почти 100 лет ее существования тираж составил больше 250 миллионов копий, а хоть раз в «Монополию» сыграло больше миллиарда человек. По ней даже проводят чемпионат мира, на который принимают ставки.
Игра остается популярной, несмотря на изначально заложенные в нее недочеты. Например, она может продолжаться почти бесконечно – и это доказали американские студенты еще в 1961-м, когда играли одну партию пять дней. Производитель «Монополии» утверждает, что самая длинная игра продолжалась 1680 часов – 70 дней без перерыва.
Кроме того, для большинства участников игра быстро становится скучной – потому что выигрывающему со временем становится все проще и проще. А еще в ней многое решают не навыки игроков, а везение при броске костей. Возможно, поэтому в рейтинге настолок «Монополия» не набирает даже 5 баллов из 10 и плетется в числе самых плохих.
Как бы ни была плоха «Монополия» с точки зрения геймплея, она стала культурным феноменом и встречается в «Пролетая над гнездом кукушки», «Клане Сопрано», треках Дрейка, Jay-Z и Эминема. Игра, в которой основная цель – стать самым богатым и обанкротить всех противников, – быстро стала символом капитализма. Именно поэтому «Монополия» была запрещена на Кубе, а в 1959-м Фидель Кастро приказал уничтожить все имевшиеся в стране копии. И в 2011-м, когда по всему миру шли антикапиталистические протесты Occupy, в Лондоне установили огромную доску, на которой Мистера Монополию нарисовали обедневшим и оборванным. Поговаривали, что это работа Бэнкси.
В Британии игра имеет почти такой же культовый статус, как в США – и приобрела она его задолго до того, как «Битлз» в первом американском турне проводили вечера за «Монополией» на настоящие деньги.
Британский солдат Джеймс Юл, во время Второй мировой дважды попадавший в плен, шутил: «Без «Монополии» не было бы Англии». Дело в том, что по легенде военнопленным присылали игры, в которых прятали карты местности и другую информацию, помогавшую побегам. Правда, никаких доказательств, что такие посылки действительно увеличивали число побегов – и что они вообще существовали – до сих пор не найдено. Историки предполагают, что все материалы по использованию «Монополии» уничтожили, потому что вскоре после Второй мировой началась Холодная, и военное руководство предполагало, что игра в качестве инструмента контрабанды еще пригодится.
После этого «Монополия» продолжила переизобретать себя – правда, в коммерческих целях. Сейчас, например, делают кроссоверы со всеми фильмами «Марвел», «Звездными войнами», «Игрой престолов» и чемпионатом мира по футболу, а во многих странах выпускают не классическую версию с названиями улиц и районом Атлантик-Сити, а локализованные варианты.
Попасть на доску в «Монополии» настолько почетно, что в 2008-м жители польского городка Гдыня мобилизовались и сделали все, чтобы победить в интернет-голосовании, определявшем какие города станут полями в новой международной версии игры. Гдыня победила – и теперь соседствует с Пекином, Лондоном, Нью-Йорком и Барселоной.
Но все эти сюжеты меркнут на фоне истории «Монополии» – которая почти 50 лет строилась на лжи.
Классическая версия: изобретение игры как способ выбраться из нищеты
До середины 80-х история «Монополия» была американской классикой о преодолении. В разгар Великой депрессии коммивояжер Чарльз Дарроу остался без работы. Он жил в Филадельфии, где в те времена стояли длиннющие очереди за бесплатными обедами, в парках разбивались палаточные города, а каждый третий мужчина сидел без дела. У Дарроу не было ни денег, ни образования, ни перспектив, а только жена, два малолетних сына и отчаяние. Причем один из сыновей перенес скарлатину, и это привело к нарушениям работы мозга и проблемам с развитием.
Чтобы как-то скрасить жизнь родных, Чарльз придумал и нарисовал на клеенке игру, в которой надо было бросать кости, делать ходы, покупать землю, строить недвижимость и зарабатывать деньги. А чтобы сделать игру еще более приятной, он назвал клетки в честь районов и улиц Атлантик-Сити, где семья отдыхала в лучшие дни.
Домашним игра так понравилась, что Дарроу решил: нужно попробовать наладить ее продажу. Он предложил свое изобретение двум крупнейшим производителям настолок тех времен – Milton Bradley и Parker Brothers, которые выпускали игры еще с 1860-х. Обе компании отказались от «Монополии», потому что им она показалась слишком сложной.
Дарроу не отчаялся и начал потихоньку выпускать и продавать игру своими силами – и со временем она стала настолько популярной, что попала в каталог старейшего магазина игрушек в США, FAO Schwarz. Именно из этого каталога о «Монополии» узнала Салли Бартон – дочь основателя Parker Brothers Джорджа Паркера и жена нового руководителя компании Роберта Бартона. Он послушал жену, поменял мнение фирмы об игре Дарроу и купил на нее права.
В итоге в первый год Parker Brothers продали 278 тысяч копий «Монополии», а на следующий – больше миллиона. Работники компании буквально тонули под телеграммами от желавших приобрести игру, а поставщик костей Джесси Мелвин Копп получил от Parker Brothers заказ на три миллиона штук.
Популярность настольных игр во время финансового кризиса оказалась немного неожиданной, но вполне объяснимой. Настолки были относительно дешевыми, многоразовыми, подходили всей семье и помогали как-то скоротать освобожденное безработицей время. Кроме того, во время Великой депрессии домашнее освещение стало более распространенным, чем в предыдущие кризисы, так что в настольные игры теперь можно было играть и по вечерам. И успех «Монополии» тоже в принципе можно было понять. «Она давала людям ощущение богатства», – объяснял двоюродный внук Джорджа Паркера Эдвард.
Все это превратило Чарльза Дарроу из безработного бедняка в миллионера и решило финансовые проблемы Parker Brothers. В 1935-м изобретатель и компания оформили патент на «Монополию» – на название и геймплей – и начали жестко следить за соблюдением своих прав. Все потому, что в начале XX века компания уже обожглась на другой великой игре.
В 1902-м Джордж Паркер ездил в Великобританию и увидел недавно зародившийся пинг-понг. Он понял потенциал игры, предвидел ее популярность и начал продвигать в США: его компания купила права на название «пинг-понг», продавала экипировку, спонсировала турниры. В 1920-х игра стала особенно популярна, потому что экономика была на подъеме, люди строили большие дома, где было место для игрового стола. Способствовало и то, что, по формулировке газеты Philadelphia Inquirer, «женщины играют почти так же хорошо, как мужчины».
Проблемой для Parker Brothers стало то, что компании принадлежали права на название, но не на формат игры. И когда фирма стала требовать от организаций и других производителей отчислений за использование названия «пинг-понг», те просто перешли на менее популярное, но бесплатное наименование «настольный теннис». Parker Brothers не смогла сохранить монополию на пинг-понг, в итоге превратившийся в олимпийский вид спорта.
С «Монополией» была другая ситуация. В 1973-м профессор экономики Ральф Анспак сердился на топливный кризис, возникший из-за картельного сговора крупных поставщиков. Он злился, что США отошли от борьбы с монополиями, которая активно велась в начале века, что это стало забытой идеей. Чтобы ее возродить, он создал игру под названием «Антимонополия»: в ней задачей была не борьба за тотальный контроль над рынком, а создание системы, в которой могут процветать многие.
Как и Дарроу, он начал выпускать игру самостоятельно, и она стала относительно популярной – настолько, что Parker Brothers прислали ему письмо с обвинением в использовании их интеллектуальной собственности и требованием переименоваться или перестать производить игру вообще. Позже он узнал, что компания рассылала такие письма многим фирмам, создававшим похожие на «Монополию» игры (например, «Сексополия», «Черная Монополия», «Теополия») или даже использовавшим фигурирующие в ней локации.
Дело в итоге дошло до суда, который длился почти 10 лет. Анспак его выиграл. Потому что доказал: Чарльз Дарроу не изобретал «Монополию».
Истина: игра как инструмент продвижения радикальной экономической теории
По ходу тяжбы с Parker Brothers Анспак давал много интервью газетам и телевидению. Во время одного шоу в эфир позвонила пожилая женщина и рассказала: у нее есть подруга, которая играла в «Монополию» еще задолго до Великой депрессии, а Дарроу ее не изобрел, а украл. Анспак заинтересовался этой историей, выяснил детали и потом восстановил, каким путем «Монополия» оказалась в собственности его противников.
Свое изобретение Дарроу почти целиком перерисовал с игры, которую ему дали друзья – Чарльз и Оливия Тодд. Те узнали о ней от Юджина Рейфорда, которого с игрой познакомил его брат Джесси – от него остались цены на недвижимость, попавшие в «изобретение» Дарроу.
Джесси Рейфорд познакомился с «Монополией» в среде квакеров (популярное в США религиозной движение на основе протестантизма) Атлантик-Сити – именно они перенесли действие игры в этот город.
Квакерам игру привезла учительница из Индианаполиса, узнавшая о ней у студентов Принстонского университета, где один из профессоров использовал «Монополию» во время лекций.
А в академическую среду игра попала практически напрямую от своего настоящего изобретателя – женщины по имени Элизабет Мэги.
Мэги создала игру еще в первой половине 1900-х, и тогда она называлась «Игра собственника». Элизабет хотела продвинуть идеи философа и экономиста Генри Джорджа. Он считал, что земля и природные блага не должны принадлежать никому. Но поскольку в реальности они уже в чьей-то собственности, за владение землей нужно платить большой налог. А вот все остальное налогами облагаться не должно. Джордж и его последователи верили, что так рабочие люди сохраняли бы все заработанное, и это уменьшило бы уровень бедности и привело ко всеобщему процветанию.
Чтобы проиллюстрировать бедственность положения, когда собственники земли делают все что хотят, Мэги и создала свою игру. Выглядела она практически как современная «Монополия»: та же круговая система, продажа или аренда полей, наказания за попадание на чужую собственность, банк, тюрьма и так далее. Но Мэги придумала два набора правил: одни поощряли игроков за совместную работу и создание общего богатства, другие – за доминирование и доведение противников до банкротства. Вторые пользовались большей популярностью, и их цель – монополия – стала неофициальным названием игры.
В 1904-м Мэги запатентовала свое изобретение, и это было историческое событие – тогда в США меньше процента всех патентов принадлежали женщинам, а в газетах предполагали, что женщины живут дольше мужчин, потому что «меньше используют мозги». Потом она выпускала «Игру собственника» сама, но со временем перестала и сосредоточилась на феминизме и общественной деятельности – например, прославилась, когда в поисках работы дала в газету объявление: «Продается молодая женская особь американского раба».
Ее игра, тем временем, ушла в народ: многие компании публиковали свои варианты, люди сами делали и перерисовывали доски, вносили модификации. В таком виде она и попала к Дарроу.
После того, как Дарроу и Parker Brothers запатентовали «Монополию», компания выкупила права на ее аналоги у конкурентов – и за 500 долларов приобрела «Игру собственника», пообещав Мэги, что будет выпускать ее наравне с «Монополией». Этого не случилось, но какое-то время Мэги упоминалась на коробках с новой игрой, а потом пропала и оттуда. Когда с Parker Brothers судился Анспак, ее уже никто не помнил, потому что и компания, и сам Дарроу постоянно настаивали, что игру изобрел именно Чарльз.
Суд в итоге посчитал, что Parker Brothers и Дарроу взяли игру из общественной собственности и поэтому не могут обладать на нее исключительными правами. Путем сложных переговоров с судами и лоббирования Конгресса совместно с другими корпорациями (которые испугались, что дело может стать опасным прецедентом для их собственности) компания добилась изменения закона о торговых марках и вернула себе права на «Монополия». Но для Анспака сделали исключение – он продолжил выпускать «Антимонополию», а еще получил от противников компенсацию и оплату судебных издержек.
Сейчас «Монополией» владеет компания Hasbro (и будет владеть до 2030-го), в 90-е купившая Parker Brothers. В отчете перед акционерами за 2019-й компания писала, что «Монополия» пережила лучший год в своей истории и обеспечила серьезную долю от 1,5 миллиарда долларов выручки, которые Hasbro получила от игр.
«Монополия» теперь существует не только в классическом формате, но и в виде приложения на айфон. Или в виде привычной настолки, но со встроенным миникомпьютером, который ведет все подсчеты и указывает игрокам что делать, исходя из правил – хотя известно, что почти никто не играет по официальным правилам. Эксперты считают, что такая модификация убивает переговоры и взаимодействие между участниками, которые были основной фишкой.
Как бы там ни было, исключительные права Hasbro на «Монополию» никто не оспаривает. В информации об игре, которую публикует компания, перестали писать, что Дарроу придумал ее из ничего, но на сайте Hasbro официальная история «Монополии» начинается с 1935-го. Имя Элизабет Мэги там не встречается вообще.
Настольный хоккей – спорт, где Россия всех разрывает. Его придумали канадцы в Великую депрессию, а в СССР играл даже Гагарин
Чемпион по самой сложной настольной игре бросил спорт – потому что компьютер научился мыслить и творить
Мошенники пытались продать щекотку как спорт и продвинуть в MMA. Противников затыкали угрозами и исками
Фото: dailymail.co.uk/Mark Large; globallookpress.com/Science Museum/SPOD100032, Michal Fludra/ZUMAPRESS.com; nytimes.com; en.wikipedia.org; explorepahistory.com; worldofmonopoly.com; East News/ASSOCIATED PRESS/East News
Оставить комментарий
Ваш емайл не будет опубликован. Обязательные поля помечены как (обязательное)