О профессионализме.
Считается, что теннисные журналисты – да и вообще все спортивные – не имеют права ни за кого болеть. Настоящую или вымышленную симпатию к кому-либо из игроков сразу же превращают в оружие – поэтому в соцсетях поклонники Федерера/Надаля/Джоковича в ответ на все, что хоть отдаленно напоминает критику, регулярно обвиняют журналистов в болении за исторических соперников.
Понятно, что если пишешь о спорте, не переживать за кого-нибудь из действующих лиц практически невозможно. Но это переживание не всегда означает отсутствие объективности – профессионал тем и отличается от простого болельщика, что умеет отодвинуть эмоции. Однако сохранять видимость беспристрастности все же необходимо.
Получается это не всегда. Иногда дело в самих спортсменах, о которых мы пишем. Журналист Sports Illustrated Джон Вертхейм объяснял, как страдания Моники Селеш влияли на него и его коллег: «В спортивной журналистике уже есть клише: в пресс-ложе не болеть. Но если теннисные репортеры хотя бы отчасти не поддерживают Селеш, то они либо старательно сдерживаются, либо у них каменные сердца.
Если кармическое правосудие требует, чтобы хорошее происходило с теми, кто этого заслуживает, то Селеш не проиграет ни одного матча до конца карьеры. Невозможно не желать, чтобы ее история наконец превратилась в стереотипный фильм, в котором главный герой в итоге получает награду за веру и труд. И так считают не только болельщики и журналисты. «Часть меня хочет, чтобы Моника побеждала, – рассказывает Линдсей Дэвенпорт, – хотя мне против нее и играть», – писал Вертхейм в книге Venus Envy.
В теннисе с объективностью вообще тяжело, потому что почти все основные турниры – международные. Так что в игру еще вступает национальная принадлежность. Например, в прошлом году Стефанос Циципас, победив на итоговом турнире, сразу после родных и команды обнимался с греческими журналистами, которые брали у него интервью на корте. Бывшая теннисистка Мариза Георгитси, освещавшая карьеру Циципаса с тех пор, как ему было 12 лет, во время разговора не выдержала и призналась ему в любви.
На это никто не злился.
Так что сопереживание игрокам и даже выплески эмоций можно понять – но иногда журналисты заходят слишком далеко. На Australian Open-2018 Роджер Федерер выиграл 20-й «Большой шлем» и сразу после церемонии награждения с сумкой и кубком в руках пришел давать интервью Дениз Лангенеггер со швейцарского канала SRF. Прежде чем начать разговор, Лангенеггер его поздравила, обняла, а на выходе из объятий еще и провела рукой по груди, приговаривая: «Невероятно».
SRF преамбулу к интервью не показал, но ее выложили в соцсетях – и началось. Лангенеггер обвиняли не только в нарушении журналистской этики, но и в харрасменте: многие задавали вопрос, что бы произошло, если бы мужчина-журналист так погладил теннисистку.
Швейцарская газета Tages-Anzeiger спросила об этом Лангенеггер, и она не стала вдаваться в гипотезы, а только сказала: «Я на секунду потеряла журналистскую дистанцию. Это было недопустимо».
В том же интервью она принесла извинения и объяснила, почему так произошло: «Зрители на стадионе, организаторы, технический персонал, телепродюсеры в помещении, где я брала интервью, – все очень радовались, были на эмоциях. Я тоже была рада за Роджера Федерера и в итоге отреагировала на этот выдающийся момент как человек, а не как журналист».
В Швейцарии это вообще была большая история, но сам Федерер в ее обсуждении не участвовал.
В 2003-м теннисистку попросили нагнуться на корте для фото. В ответ она показала фак
Однажды Федерер ударом сбил банку с головы человека. В попытках повторить Шарапова пульнула Джоковичу в пах
Теннис свернулся из-за коронавируса, но наш инстраграм про него – нет. Подписывайтесь
Фото: Gettyimages.ru/Gary M. Prior; globallookpress.com/Han Yan/Xinhua; скриншот видео
Оставить комментарий
Ваш емайл не будет опубликован. Обязательные поля помечены как (обязательное)