Сантана – о Хачанове, Уимблдоне и Кубке Кремля

Сантана: Кубок Кремля должен повышать свой статус

Даниил Сальников,
Артём Тайманов

19 октября 2013, 12:00 МСК

Поделиться

Комментарии

Маноло Сантана в эксклюзивном интервью рассказал о мадридском «Мастерсе», о том, что Кубку Кремля нужно повышать статус, и о многом другом.

На решающие матчи Кубка Кремля — 2013 в Москву приехал легендарный Маноло Сантана — чемпион четырёх турниров «Большого шлема», в том числе Уимблдона-1966, сыгравший рекордное количество матчей за сборную Испании в Кубке Дэвиса и дважды бывший её капитаном. Сейчас Маноло является организатором одного из крупнейших соревнований после «Шлемов» — «Мастерса» и Premier Mandatory в Мадриде, где его имя носит центральный корт. «Чемпионат.com» удалось взять первое эксклюзивное интервью у Сантаны во время приезда в Россию — незадолго до матча Иво Карловича с Кареном Хачановым, которого Маноло много раз хвалил. Сантана рассказал о перспективах Хачанова, о своих планах на ближайшие дни в Москве, о мадридском «Мастерсе», о том, что Кубку Кремля нужно бороться за повышение статуса, о своих достижениях в те времена, когда он ещё участвовал в турнирах, и о многом другом.

— Маноло, расскажите для начала, что привело вас в Москву?— Меня пригласил ПИР Банк, который продвигает теннис. Я был очень рад впервые выбраться в Москву. Мне интересно увидеть, как организован турнир. Я сам являюсь организатором крупного соревнования в Мадриде, так что мне интересен опыт турниров в других городах и странах.

— Какова ваша программа пребывания в Москве? Что вы планируете сделать и увидеть за эти дни?— Утром я уже встречался с Евгением Кафельниковым, с Александром Метревели. Надеюсь увидеть и Марата Сафина. Кроме тенниса, я планирую посмотреть Москву. Этим вечером я иду на балет, также мне очень хотелось бы побывать на Красной площади. Надеюсь, что вернусь на Кубок Кремля и в следующем году, мне здесь очень нравится.

Я думаю, что иногда теннису нужны какие-то небольшие перемены. Многие турниры проводятся на синем харде, и мы решили попробовать сделать то же самое с грунтом. Увы, когда мы сделали грунт синим, эта смесь получилась не самой хорошей. Но я бы не стал говорить, что мы больше никогда не будем пытаться, хотя сейчас и вернулись к обычному грунту.

— Кстати, что думаете об организации Кубка Кремля?— Думаю, Кубок Кремля проводится в отличном месте. Вам только нужно больше денег, чтобы сюда приезжали хорошие игроки. Москва – большой город, и, по моему мнению, вам нужен более крупный турнир. Сейчас у вас появился 17-летний парень, Хачанов, который обыграл Типсаревича и вышел в четвертьфинал. Для него было бы полезно, если бы его домашний турнир был более крупным и представительным.

— А вы уже видели здесь какие-то теннисные матчи?— Я собираюсь пойти и посмотреть сегодняшний матч этого парня против Карловича. До того он показывал здесь очень хороший теннис, и мне интересно, как он справится с мощной подачей Карловича.

— Вы составили какое-то мнение о его перспективах?— Он ещё очень молод, но уже играет здорово. Сейчас ему нужно принимать участие в большом количестве турниров, чтобы раскрыть свой потенциал. Он ведь будет играть за Россию в Кубке Дэвиса, верно?

— Да, он вошёл в состав команды на матч против ЮАР.— Это тоже хорошо для него.

— Касаемо мадридского «Мастерса», организатором которого вы являетесь, что вы можете сказать о прошлогоднем эксперименте с синим грунтом и его последствиях?— Я думаю, что иногда теннису нужны какие-то небольшие перемены. Многие турниры проводятся на синем харде, и мы решили попробовать сделать то же самое с грунтом. Увы, когда мы сделали грунт синим, эта смесь получилась не самой хорошей. Но я бы не стал говорить, что мы больше никогда не будем пытаться, хотя сейчас и вернулись к обычному грунту. В прошлом году особенно много на синее покрытие жаловались Надаль и Джокович. Причём Рафа тогда впервые проиграл Вердаско. Он вёл 5:2 в решающем сете и смазал очень лёгкий мяч. Возможно, если бы он победил в том поединке, то не жаловался бы. Федерер тогда выиграл турнир, и от него мы никаких жалоб не слышали (смеётся).

— Значит, через несколько лет вы можете попробовать вернуть синюю глину?— Может быть, может быть.

— А у вас есть желание ещё что-нибудь изменить в Мадридском турнире?— Думаю, ATP стоит попытаться слегка «разгрузить» календарь, чтобы турниры не стояли так близко друг к другу. Сейчас практически подряд идут Мадрид, Рим, Париж, Queen’s club в Лондоне. То есть игрокам нужно провести очень много турниров за короткий отрезок времени, а следовало бы давать им больше времени на то, чтобы отдохнуть, расслабиться. Ведь перед этим они ещё играют «Мастерсы» в Америке, затем Монте-Карло, Мадрид, Рим. Это слишком много. ATP должна попытаться как-то разделить, раздвинуть эти соревнования. Теннисисты не могут постоянно играть в турнирах. Например, Надаль получил травму и отсутствовал в туре семь месяцев, что, впрочем, не помешало ему вернуться и стать первой ракеткой мира (улыбается).

— Кстати, с 2015 года перерыв между «Ролан Гаррос» и Уимблдоном увеличится до трёх недель вместо нынешних двух. Это уже неплохо, верно?— Да, безусловно. Сейчас в воскресенье проходит финал «Ролан Гаррос», а уже в понедельник начинается Queen’s club. После него есть всего одна неделя, и начинается Уимблдон. С Мадридом примерно то же самое – в воскресенье у нас проводится финал, а во вторник уже нужно играть в Риме. Повторюсь, времени на отдых совершенно не остаётся.

— Кстати, директор женского Кубка Кремля, Алексей Селиваненко, сказал, что в 2015-м наверняка изменятся и сроки проведения нашего турнира. Три возможных варианта – конец февраля, середина сентября или одна из недель между открытыми чемпионатами Франции и Великобритании, причём последнее требует перехода на травяное покрытие. Что вы думаете об этих вариантах?— Я думаю, что нынешние сроки турнира точно не лучшие. На одной неделе проходят три соревнования – помимо Кубка Кремля, это Стокгольм и Вена. Это плохо. Часть теннисистов едет в Стокгольм, часть приезжает сюда, часть – в Вену. На мой взгляд, за одну неделю не должно проводиться больше двух турниров. Москва всегда была значимым городом для тенниса. Нужно, чтобы сюда приезжали более сильные теннисисты. Это приведёт на трибуны больше людей, особенно с учётом того, что сейчас появились молодые русские игроки.

— Кроме того, мужской Кубок Кремля стоит в календаре сразу после «Мастерса» в Шанхае, а женский – перед Итоговым чемпионатом года. Это тоже достаточно плохо.— Да. Я не знаю, сколько платят теннисистам за приезд в Стокгольм или в Вену, да и сколько платите вы здесь, я тоже не знаю. Но трёх хороших турниров на одной и той же неделе быть просто не может, это невозможно. Лучший из трёх по составу сейчас в Стокгольме. Там есть Феррер, Вердаско, которые вышли друг на друга в четвертьфинале, есть Раонич. В Вене есть Цонга, а здесь – Гаске. Если ваш парень (речь опять о Хачанове. – Прим. ред.) хорошо сыграет сегодня, то на его полуфинале будет очень много зрителей. Но у него очень непростой соперник, Карлович, который обладает мощнейшей подачей. Он умеет просто вколачивать мячи в корт: бум-бум (смеётся).

— Хочется задать вам несколько вопросов о тех временах, когда вы сами ещё играли в теннис. Что вы считаете наиболее важным достижением в своей карьере?— В то время очень многие турниры проходили на грунте, а Уимблдон, Australian Open и US Open игрались на траве. Я дважды становился чемпионом «Ролан Гаррос», в 1961 и 1964 годах, но при этом был практически неизвестен в мире, за исключением Америки и Австралии. Так что я начал учиться играть на траве и даже дважды пропустил парижский чемпионат, в 1965 и 1966 годах. Настолько сильно я концентрировался на том, чтобы доказать себе и всем остальным, что чего-то стою. Люди тогда ценили в первую очередь Уимблдон и US Open, да и Australian Open имел вес, а вот «Ролан Гаррос» ничего не значил. Так что я сказал: «Я докажу вам всем, что умею играть и на траве». Возможно, из-за столь тщательной подготовки к Уимблдону я потерял два титула на турнирах «Большого шлема» — на «Ролан Гаррос» в 1965 и 1966 годах. Но я сознательно пожертвовал Парижем, чтобы выиграть US Open на траве и победить на Уимблдоне в 1966-м. Это был самый главный турнир для меня. Мне было очень важно доказать, что я могу не просто играть на траве, но и становиться там чемпионом.

Я думаю, что нынешние сроки турнира точно не лучшие. На одной неделе проходят три соревнования – помимо Кубка Кремля, это Стокгольм и Вена. Это плохо. Часть теннисистов едет в Стокгольм, часть приезжает сюда, часть – в Вену. На мой взгляд, за одну неделю не должно проводиться больше двух турниров. Москва всегда была значимым городом для тенниса. Нужно, чтобы сюда приезжали более хорошие теннисисты. Это приведёт на трибуны больше людей, особенно с учётом того, что сейчас появились молодые русские игроки.

— Кстати, трава в Австралии, Лондоне и Нью-Йорке в те времена отличалась одна от другой, или покрытие на этих трёх турнирах «Большого шлема» было приблизительно одинаковым?— Трава на Уимблдоне была очень быстрой. На US Open она была более медленной, а в Австралии – тоже очень быстрой. Именно поэтому в те времена мы подавали и сразу после этого бежали к сетке. Сейчас трава стала гораздо медленнее, и теннисисты после выполнения подачи остаются на задней линии. К тому же все очень сильно бьют по мячу, так что выходить к сетке стало гораздо сложнее.

— В результате чего в теннисе стало мало вариативности стилей. Почти все бегают у задней линии и выполняют мощные удары.— Да, безусловно, к сетке почти никто не выходит. Уимблдон в этом плане показателен. На первой неделе все корты полностью покрыты зелёной травой, а ко второй неделе на задней линии остаётся только земля. Тот же Рафа, очень серьёзно улучшивший свою игру на быстрых покрытиях, идёт к сетке только на добивание, когда ему остаётся выполнить последний удар. А после подачи он всегда остаётся сзади. Если пойти к сетке с не очень хорошей подачи, то соперник просто «убьёт» тебя. Трава действительно стала очень медленной.

— Насколько я знаю, вы первым сказали фразу «трава для коров, а не для теннисистов». Это действительно так?— Да, это правда. Будучи двукратным чемпионом «Ролан Гаррос», я приехал на Уимблдон и проиграл в четвертьфинале. И в целом мне никак не удавалось подготовиться и показать на траве свой лучший теннис. Вот я и сказал, что трава – для коров. А когда я выиграл, мне сказали: «Ты теперь корова». И я согласился, что да, я корова (смеётся).

— В 1968 году вы выиграли показательный теннисный турнир на Олимпиаде. Понятно, что это было неофициальное соревнование, но всё же – насколько важна была для вас та победа?— Я был очень близким другом мистера Самаранча (Хуан Антонио Самаранч, испанец, возглавлявший Международный олимпийский комитет с 1980 по 2001 годы и работавший там с 1966-го – Прим. ред.), который позже был в Москве, перед Олимпиадой. Он удивлялся: как может теннис не быть частью Олимпийских игр? Он попросил меня помочь испанскому Олимпийскому комитету организовать теннисный турнир в Гвадалахаре, в Мексике. В итоге туда приехали почти все сильнейшие игроки. Я помню, что выиграл в одиночке и занял второе место в паре. Да, тот турнир был неофициальным, но затем теннис вернулся в олимпийскую семью. За прошедшие годы был и один русский игрок, побеждавший на Олимпиаде, – Кафельников. Думаю, сейчас теннис является важной частью Игр, и все теннисисты принимают в них участие. А тот турнир в Мексике стал толчком в продвижении тенниса на Олимпиаде. Я очень рад, что смог помочь теннису вновь стать официальным олимпийским видом спорта.

— Вы очень много играли за Испанию в Кубке Дэвиса и до сих пор являетесь рекордсменом страны по количеству выигранных матчей, что в одиночке, что в паре, что суммарно. Кроме того, вы провели больше всех матчей за Испанию в этом турнире. Насколько вы гордитесь этими достижениями?— Разумеется, я всегда представлял Испанию, в том числе на обычных турнирах. Но теннис – индивидуальный вид спорта, и очень приятно быть в команде, собираться вместе с партнёрами. Выступления в Кубке Дэвиса доставляли мне большое удовольствие, именно поэтому я сыграл 120 матчей. Мы дважды сражались за трофей, но уступали Австралии, у которой тогда была очень сильная команда (нужно отметить, что в те времена, вплоть до 1972-го, действующий обладатель Кубка Дэвиса играл лишь один матч в году – Challenge Round. Этот матч проводился в конце года и всегда проходил на площадке чемпиона. Таким образом, испанцы оба раза играли против австралийцев в гостях, на траве. – Прим. ред.). А у Испании был только один игрок – Сантана (улыбается). И я был не в силах выиграть все три матча. В 1965 году я обыграл [Роя] Эмерсона, а в 1967-м – Джона Ньюкомба. Но хотя мне и не удалось завоевать Кубок Дэвиса, я был очень рад играть на этом турнире.

— Вы также дважды занимали пост капитана сборной Испании в Кубке Дэвиса – в 80-х и в середине 90-х. Как считаете, в те времена у вашей сборной были шансы завоевать трофей?— Да, ведь в Испании на протяжении всех последних десятилетий было много сильных игроков. А сейчас вдобавок Надаль вдохновил многих людей на то, чтобы идти заниматься теннисом. Когда я во второй раз был капитаном сборной, у нас был Мойя, был Корретха, был Ферреро, был Бругейра. Все они становились чемпионами «Ролан Гаррос», но никогда не добивались успехов на траве. А современные испанские игроки могут успешно выступать на любом покрытии. Возьмите, например, Феррера, который сейчас является третьей ракеткой мира. Он маленький, но очень упорный и постоянно бьющийся за каждый мяч. Он может биться с большими, мощными игроками и побеждать их. А я очень рад быть частью страны, которая создала столь много теннисистов. К тому же у нас тренировались многие зарубежные игроки. Из россиян это были Марат Сафин, который занимался в Валенсии, как и его сестра. Светлана Кузнецова долго была в Барселоне. У России тоже много талантов. И, думаю, этот парень (Хачанов. – Прим. ред.), если он продолжит прогрессировать такими же темпами, будет очень хорош через два-три года. Я пока что видел его только на тренировках, однако он определённо талантлив. Сложно сказать, как быстро он его раскроет, но талант точно есть.

— А за женским теннисом вы внимательно следите? Похоже, вы любите его меньше, чем мужской.— Нет-нет, я видел, например, как Иванович проиграла Стосур. Да и мой турнир является совместным для мужчин и для женщин. Не знаю точно, но сыграй здесь Шарапова или Серена Уильямс, посмотреть на них наверняка пришло бы очень много людей. Поэтому Москве нужен более крупный турнир. Не знаю, как это сделать и сколько денег они готовы потратить, но у Кубка Кремля серьёзные традиции. И соперничать с ещё двумя проходящими параллельно турнирами – это плохо. У вас должно быть более крупное соревнование. Русские игроки всегда были очень сильны, и им нужен более серьёзный домашний турнир. Хотя, конечно, ATP сложно угодить всем, кто готов заплатить им за то, чтобы поднять статус своего соревнования.

— А какого статуса, на ваш взгляд, заслуживает Кубок Кремля? ATP-500?— Для начала вам нужно нацелиться на 500-ник – как в Валенсии, он проходит на следующей неделе. Это турнир, которым владеют Ферреро и Феррер. Они теннисисты, у них есть деньги. Но стадион там вмещает всего 5 тысяч зрителей, а здесь 20 тысяч посадочных мест. Этого более чем достаточно для крупного соревнования. Так что 500-ник – это первый шаг, а следующим шагом является «Мастерс 1000». При нынешнем раскладе к вам не приедут по-настоящему серьёзные игроки, сколько бы вы им ни заплатили. Вы не можете заманить сюда, например, Надаля. Он просит очень много денег, а такие маленькие турниры в это время сезона и вовсе не играет. Так что я настоятельно советую Федерации тенниса России повышать категорию Кубка Кремля, искать спонсоров. С такими молодыми парнями… Не знаю, как он сыграет сегодня, ему будет очень сложно. Тот парень не даёт почувствовать ритм, он мощно подаёт, играет в один-два удара. Так что нужно цепляться за каждый шанс, здорово принимать и искать возможность сделать брейк, что совсем непросто.

— Вы считаете, что у Кубка Кремля есть реальные шансы стать «Мастерсом» через какое-то количество лет?— Ну… Мы в Мадриде начали всё 12 лет назад и понемногу шли вперёд, шаг за шагом. Это было непросто – с учётом политической ситуации найти спонсоров и нужные деньги тяжело. Но у нас есть очень хорошие теннисисты. Когда играет Надаль или Феррер, арена заполнена до отказа. Так что вам нужны игроки высокого уровня, и нужны деньги. И тогда за четыре или пять лет можно добиться своей цели. А биться за 500-ник нужно уже сейчас. Надеюсь, вам это удастся (улыбается). Кстати, как вы думаете, в чём причина трудностей с этим? Нет денег или дело в чём-то другом?

— Думаю, да, одной из причин является недостаток денег. Кроме того, как мы с вами уже говорили, позиция турнира в календаре не слишком хороша. Но организаторы очень не хотят разделять мужской и женский Кубки Кремля, а сдвинуть сразу оба турнира сложнее.— А в Стокгольме ведь играют только мужчины, да?

— Да, и в Стокгольме, и в Вене.— А у вас есть ещё и девушки. Это очень неплохая стартовая позиция для того, чтобы сделать турнир более крупным. У вас есть за счёт чего убеждать в этом и ATP, и WTA.

— Но для начала нам нужно сдвинуть сроки Кубка Кремля. Ведь 500-ник на этой неделе невозможен даже теоретически из-за «Мастерса» в Шанхае.— Да, я согласен с вами. А на следующей неделе в ATP туре пройдут Валенсия и…?

— Базель. А в женском туре будет Итоговый чемпионат года. Из-за него в этот раз к нам не приехали Эррани, Квитова, Янкович и Кербер, которые взяли отдых перед выступлением в Стамбуле. Так что это тоже не слишком хорошо для нашего турнира.— Я знаю, что это не просто, но вам нужно попытаться. Очень важно, чтобы вы писали о том, что думают другие люди. А я со своим взглядом со стороны считаю, что очень досадно не проводить здесь более крупный турнир. Посмотрите, как много известных русских игроков было в туре за все эти годы. А когда у вас будет более хороший турнир, все россияне будут хотеть играть у себя дома. Этот парень, он ведь обыграл Типсаревича, который ещё в начале года был девятой ракеткой мира. Это очень большая победа для него.

— Хачанов ведь хорошо выступил и в Санкт-Петербурге, обыграв в первом круге Виктора Ханеску.— Да, да.

— Словом, у него есть серьёзный потенциал. Будем надеяться, он продолжит совершенствовать своё мастерство.— А он живёт здесь, в Москве?

Разумеется, я всегда представлял Испанию, в том числе на обычных турнирах. Но теннис – индивидуальный вид спорта, и очень приятно быть в команде, собираться вместе с партнёрами. Выступления в Кубке Дэвиса доставляли мне большое удовольствие, именно поэтому я сыграл 120 матчей. Мы дважды сражались за трофей, но уступали Австралии, у которой тогда была очень сильная команда. А у Испании был только один игрок – Сантана (улыбается). И я был не в силах выиграть все три матча. В 1965 году я обыграл [Роя] Эмерсона, а в 1967-м – Джона Ньюкомба. Но хотя мне и не удалось завоевать Кубок Дэвиса, я был очень рад играть в этом турнире.

— Да. Но с этого года он занимается с хорватским тренером Ведраном Мартичем, сочетая тренировки там и в Москве.— Тот самый, который тренировал [Горана] Иванишевича. Но, может быть, ему стоит какое-то время потренироваться и в Испании (улыбается). Знаете, есть один парень по фамилии Димитров. Он играет очень хорошо, постоянно пытается имитировать Федерера. Но сейчас он несколько «застрял» [в теннисном развитии]. Думаю, это потому, что он является парнем Шараповой. В такой ситуации очень сложно сосредоточиться на том, чтобы бить по мячу (смеётся). Но тут я был действительно очень впечатлён тем, как играет ваш парень.

— Кстати, что вы думаете о новом поколении в целом? Согласны, что оно слабее, чем предыдущее, в котором есть Рафаэль Надаль, Новак Джокович, Энди Маррей и Роджер Федерер, который на несколько лет старше их?— Нет, так было всегда. Я помню времена, когда центральным было противостояние [Бьорна] Борга и [Джона] Макинроя. Затем были [Пит] Сампрас и [Андре] Агасси, а сейчас доминируют четыре игрока. Кроме того, есть более молодой [Хуан Мартин] дель Потро, большой парень. Основной фокус внимания в данный момент прикован к Джоковичу и Рафе. У чемпиона Уимблдона и Олимпиады [Маррея] есть по-настоящему большое имя в Англии, но не в остальном мире, там важнее Джокович и Рафа. А Федерер потихоньку сходит. В следующем году ему исполнится 33. Конечно, есть исключения вроде, к примеру, Томми Хааса, которому уже за 35. Но обычно спад у всех начинается в 30-31 год. Мне жаль Федерера, поскольку он по-настоящему великий игрок. Однако это случается со всеми.

— Но, к примеру, Давиду Ферреру сейчас уже 31, но последний год стал для него очень успешным. В самом конце прошлого сезона он выиграл парижский «Мастерс», а в этом году был в финале «Ролан Гаррос».— Да. Знаете, я считаю теннис замечательным видом спорта. В командных видах, если у какого-то игрока плохой день, партнёры могут помочь ему. А здесь ты можешь рассчитывать только на себя, и если будешь плохо играть, то потерпишь поражение и отправишься домой. Но если выигрываешь, то выигрываешь ты, а не целая команда. Так что теннис – отличная игра.

Редакция «Чемпионат.com» выражает благодарность ПИР Банк и MBT за помощь в организации интервью.