В 2003-м теннисистку попросили нагнуться на корте для фото

Дикое время.

Один из главных культурных феноменов конца нулевых и начала десятых – франшиза «Трансформеры». Громкие фильмы со спецэффектами и головокружительно глупыми сюжетами в прокате собрали почти $5 млрд и помогли компании Hasbro продать невообразимую кучу игрушек.

Простые зрители «Трансформеров» обожают, а вот критики – не любят. Во многом это связано с творческой манерой их режиссера – Майкла Бэя. Его обвиняют в том, что он снимает не кино, а дорогую и блестящую рекламу, что он постоянно использует одни и те же приемы, расистские стереотипы и объективирует женщин.

Последняя проблема особенно ярко проявляется в том, как Бэй вводит почти всех главных женских персонажей: камера сначала показывает ноги, сосредотачивается на попе и только потом переходит на лицо. Этот стиль вуайеристского изображение женщин Бэй довел до совершенства, когда снимал рекламу для Victoria’s Secret.

Почему мы заговорили обо всем этом в тексте о теннисе? Потому что проблемы «Трансформеров» выросли из культуры, в которой жил в том числе и женский тур. Мы рассказывали, как WTA и отдельные теннисистки использовали сексуальность для продвижения в мэйнстриме. Но, естественно, часто теннисисток делали эротическими объектами без их желания.

Это случалось даже в чисто спортивных медиа. Например, журналист Бен Ротенберг разумно подметил, как странно сейчас смотрится монтаж ESPN, в котором камера заглядывает под юбку 17-летней Марии Шараповой.

Но это все ерунда по сравнению с дикой историей, которую в инстаграме рассказала важная для тенниса Эшли Эрклроад.

«Я показала средний палец британскому фотографу на «Уимблдоне»-2003, потому что он велел мне нагнуться для хорошего кадра. Британская пресса бывает очень жестокой и грубой.  

Тогда я играла с 15-летней Марией Шараповой, и она меня выносила, так что настроение уже было плохим», – объяснила американка этот жест.

Кадр, который был так нужен британскому фотографу, Эрклроад назвала термином money shot – и это возвращает нас в мир кино. В обычных фильмах так называют либо самую дорогую сцену, либо самую коммерчески привлекательную, заманивающую людей в кинотеатры. А еще это термин из порно, которым называют съемки эякуляции – самый важный момент, по мнению автора «Режиссерского гида по порнографии» Стивена Зиплоу.

Работы Майкла Бэя с их дорогущими спецэффектами и порнографичностью на грани допустимого в фильмах для подростков находятся где-то на стыке между двумя трактовками понятия. Женский теннис в начале 2000-х попал на тот же стык. 

Большие звезды конца 80-х – Штеффи Граф и Моника Селеш – последнее поколение, образ которого строился почти целиком на теннисе. Потом пришла Анна Курникова и запустила гламуризацию, которую WTA пассивно поддерживала или даже активно стимулировала (за это боссов тура критиковала Мартина Навратилова). В итоге теннис и привлек внимание фотографов в духе того, с которым столкнулась Эрклроад. 

А ее средний палец в чем-то стал и ответом всего тура и всех спортсменок. Спустя пять лет она нагибалась для красивых кадров в Playboy, но делала это по своему желанию. А выносившая американку в 2003-м Мария Шарапова своей карьерой вообще создала гайд, как использовать внешность и сексуальность. 

В начале карьеры Шараповой тоже приходилось отвечать на глупые и оскорбительные вопросы, но в итоге ее усилия и общемировой тренд на отход от объективации, привели к тому, что сейчас просьбу нагнуться на корте представить невозможно. Ведь недавно журналиста чуть не разорвали за то, что он попросил Эжеши Бушар покружиться после матча, чтобы показать платье. 

Из теннисисток наконец перестали делать кукол – и это успех нового фотографа WTA

В Playboy первой из тенниса снялась Эшли Эрклроад. Это было логичным итогом отношений WTA и сексуальности

Когда-то в Шараповой видели новую Курникову. Хотя она (почти) не снималась в бикини и продавала себя как чемпионку

Теннис свернулся из-за коронавируса, но наш инстраграм про него – нет. Подписывайтесь

Фото: globallookpress.com/imago sportfotodienst; Instagram/ashleyharkleroad